Эта статья — перевод работы украинского исследователя Олега Мальцева «Навигация насилия: городская среда как активный агент в зонах повышенного риска», опубликованной в декабрьском номере французского журнала Dogma. Символично, что работа над статьей велась в суровых условиях: Мальцев уже более года находится в СИЗО.
Появление этой статьи в тематическом выпуске, посвящённом проблеме зла, приобретает особый смысл. В то время как редакционная статья поднимает вечные вопросы о природе зла, работа доктора Мальцева предлагает радикально иной ракурс — осмысление одного из наиболее осязаемых его проявлений: городского насилия.
В отличие от привычного подхода, где внимание сосредоточено на фигурах преступника и жертвы, Олег Мальцев выводит насилие из этого дуализма и предлагает рассматривать городскую среду как активного участника происходящего. В его интерпретации насилие — это не сбой, не исключение из нормы, а часть сложной системы, где пространство само по себе может усиливать или сдерживать агрессию. Городская среда перестаёт быть просто декорацией и становится полноценным игроком: она ограничивает, направляет, ускоряет, а иногда и провоцирует.
Тот факт, что исследование писалось в заключении — в четырёх стенах камеры, где весь «город» сужается до нескольких метров — придаёт работе особую глубину. Мальцев пишет не только как учёный, но и как человек, который на собственном опыте ощущает, что значит существовать в пространстве, где каждый сантиметр имеет значение.
Это исследование вносит значимый вклад в понимание того, как пространственные структуры — плотность, наблюдаемость, ритм, доступность выходов — формируют не только возможности движения, но и саму логику конфликта. Возможно, именно опыт пространственного ограничения позволил автору заметить то, что ускользает от взгляда исследователя, обладающего полной свободой передвижения.
ВВЕДЕНИЕ
Исследование городского насилия на протяжении десятилетий строилось вокруг анализа социальных акторов — индивидов и групп — а также структурных факторов, таких как неравенство, сегрегация и маргинализация. В рамках этих подходов городское пространство чаще всего выступает в роли пассивного контейнера, внутри которого разворачиваются события, но не в качестве активного участника взаимодействия.
Даже в исследованиях, относящихся к экологической криминологии и урбанистике, среда обычно рассматривается как совокупность условий (освещённость, плотность застройки, состояние инфраструктуры), а не как динамическая система, влияющая на восприятие, движение и принятие решений в реальном времени. Такой подход оказывается недостаточным для анализа высокоплотных городских зон, где пространственные ограничения действуют быстрее, чем рефлексивные когнитивные процессы.
Настоящая статья исходит из предположения, что в зонах повышенного риска насилие следует рассматривать прежде всего как навигационное явление. Городская среда — через плотность, наблюдаемость, ритм движения и ограниченность траекторий — активно формирует поведение субъекта и определяет критические моменты эскалации или разрыва взаимодействия.
Цель статьи — разработать и апробировать такую модель на основе визуально-аналитического подхода и сравнительного анализа городских сред.
Плакаты 1 и 2 вводят основную проблематику исследования. Первый демонстрирует городскую среду как активного агента, оказывающего непрерывное давление на субъекта. Второй визуализирует методологическое ограничение субъектоцентричных моделей, в которых пространственная система оказывается аналитически «прозрачной». Совместно они обосновывают необходимость перехода к пространственно-темпоральной модели анализа насилия.
ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ОСНОВАНИЯ
Городское пространство за пределами контекста
В человеческой географии пространство давно рассматривается как социально сконструированное. Однако в исследованиях острых форм насилия его роль часто ограничивается макроуровнем — планировкой районов, транспортной доступностью, функциональным зонированием. Микродинамика пространственного взаимодействия в моменты кризиса остаётся слабо концептуализированной.
Ограничения субъектоцентричных моделей
Модели, ориентированные на субъект, предполагают, что исход насильственного взаимодействия определяется намерениями, ресурсами или численным преимуществом участников. В условиях высокой плотности эти предположения теряют объяснительную силу: ограниченные линии обзора, сжатые дистанции и дефицит выходов нивелируют индивидуальные различия.
Навигационный поворот
Навигационный подход смещает фокус анализа с действий на возможности и невозможности движения. Насилие интерпретируется не как линейная последовательность шагов, а как пространственно-темпоральный разрыв, возникающий внутри конкретной конфигурации среды.
МЕТОДОЛОГИЯ
Атлас навигации среды как исследовательский инструмент
Атлас навигации среды представляет собой визуально-аналитическую модель, состоящую из последовательных схем, фиксирующих повторяющиеся паттерны поведения в высокорисковых городских пространствах. В отличие от иллюстративных изображений, Атлас используется как инструмент анализа, позволяющий выявлять:
- градиенты плотности,
- ограничения движения,
- зоны наблюдаемости и слепые участки,
- типовые траектории выхода,
- критические точки когнитивной фиксации.
Плакаты 3–7 отражают базовую навигационную цепочку: среда, движение, контакт, близкая дистанция и разрыв взаимодействия.
Логика сравнительного анализа
В исследовании применяется сравнительный подход, основанный на функциональном, а не культурном сопоставлении сред. Выбранные контексты различаются морфологически и социально, однако демонстрируют сходные уровни пространственного давления, что позволяет выявлять устойчивые навигационные принципы.
РЕЗУЛЬТАТЫ
Анализ Атласа выявил несколько устойчивых закономерностей:
- Когнитивная фиксация, а не агрессивное намерение, является ключевым фактором эскалации.
- Паузы и задержки играют решающую роль в формировании исхода взаимодействия.
- Форма насилия варьирует, но навигационная логика сохраняется в разных средах.
- Доступность выхода, а не результат конфронтации, определяет безопасность субъекта.
Полученные результаты позволяют рассматривать насилие как кратковременный навигационный сбой, а не как завершённый конфликт.
ПЕРЕНОСИМОСТЬ МОДЕЛИ
Плакат 11 демонстрирует применение навигационной модели к институциональным и полупубличным пространствам (пенитенциарные учреждения, транспортные узлы, порты, университетские кампусы). Сохранение базовых параметров модели подтверждает её универсальный характер и аналитическую применимость за пределами криминальных контекстов.
ОБСУЖДЕНИЕ
Интегральная карта среды объединяет пространственные, темпоральные и когнитивные измерения в единую навигационную систему. Городская среда предстает как со-актор, непрерывно влияющий на восприятие и поведение субъекта.
Такое переосмысление имеет последствия для урбанистического проектирования, анализа рисков и исследований телесно-воплощённого познания в городе.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Рассмотрение насилия как навигационного процесса позволяет выйти за рамки субъектоцентричных объяснений и приблизиться к анализу реальных городских условий. Атлас навигации среды представляет собой воспроизводимую визуальную методологию, применимую к различным типам пространств и форм социального напряжения.
